Место действия. Один из небольших отелей в центре Парижа.
Время 25 января 1980 года
Действующие лица Lolita de Ler, Alexander Rochester
Краткое описание событий: Алекс, заменяя отца, сопровождает свою мать на неделе моды в Париже. Что же привело Лолиту в этот самый отель - тайна покрытая французским мраком. Знаете, у каждой девушки есть секреты, но, похоже, что эта буквально напичкана ими. Случайный жест, нудачное слово, ярко-вспыхнувшее пламя и...пустота. Что произошло с молодым графом, а главное - что же делать теперь - не ясно. Известно лишь одно - юная старлетка сама не в курсе всех секретов, что в себе таит...
|Ave Lolita. Исповедь графа.| 21 January 1980
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12010-08-07 15:33:17
Поделиться22010-08-08 00:03:38
Бондинка. Самая что ни на есть - натуральная, пепельная. В том, что она натуральная, Лекс ни на секунду не сомневался - больно естественно выглядел весь ее облик. Невозможно так слиться с ненастоящей, чуждой тебе сущностью. Но Лолита и правда была блондинкой. И почему они всегда ему не нравились? Взгляните на нее - хрупкое, словно хрустальный рождественский ангел, создание с глазами, отливающими такой безумно притягательной синевой. Фарфоровая гладкость кожи, волосы, похожие на перистые облака в летний день, уложенные в легкую прическу, так напоминающую времена из фильма "Унесенные ветром" - любимого фильма леди Рочестер. Но нет... именно она казалась ему ненастоящей - от кончика волос до каблуков легких босоножек, так некстати смотрящихся в зимний день. Почему? Ведь глаза сияли истинным, слишком неподдельным удивлением и радостью от неожиданной встречи, улыбка не выглядела неуклюжей пародией, на кои он уже вдоволь насмотрелся дома, жесты и голос тоже были реальными, а не плохо-сыгранными, ведь он умел ловить фальш! Что происходит? Он помнил ее другой... нет, внешне ничего не изменилось, но, казалось, что и взгляд был другим и поза и улыбка. Она стала неживой - ходячий мертвец, безнадежный случай. И что она делает в этом маггловском отеле, да еще такая...замерзшая? Да она ведь больше всей школы вместе взятой боялась хлода! А тут тонкое шелковое платье, когда на улице столбик термометра еле-еле доползает до пяти градусов.
Они сидели на диване в ее номере, потому что Ло, кокетливо улыбаясь, как будто школа и не заканчивалась, поведала ему о том, что она безумно не любит сидеть у всех на виду. Какая глупость! Если де Лер не любит быть у всех на виду, то Рочестер, похоже, скоро станет королевой Англии! Причем именно королевой. Девушка несла какую-то милую чепуху, так подходящую для беседы двух встретившихся однокурсников, но он мало ее слушал. Его гораздо больше интересовала она сама - что-то чувствовалось в ее облике.
О... Джонни, ты стал эмпатом? захихикал он над самим собой. Кто знает, что случилось с этим невыносимым существом за прошедшие годы?
Самым удобным в их разговоре оказалось то, что Алексу даже не приходилось вставлять ни единого слова - и это тоже настораживало. Выпускник Рэйвенкло был достаточно умен, чтобы понимать, это для нее несвойственно, не та уж она болтушка, чтобы так весело нести всякую чушь, сжимая судорожно пальцами бокал. Кстати, а какой уже по счету? Кажется, в школе она не была так склонна к сему зелью. Ему вдруг стало нестерпимо жалко и отвратительно одновременно. Жалко - ее. Всегда такую сильную...ее сила пробивалась даже сквозь неумелый кокон слизеринки, сквозь глупую шелуху светской жизни. И презрение...к себе самому. Именно за эту жалость - ведь ей она совсем не нужна. Или нужна? Кто, в конце концов, поймет этих женщин? Но он не тот, кто имеет право позволить себе ее пожалеть. Граф Рочестер - увы, а может, слава Мерлину, не тот, кому она может самозабвенно выплакаться в плечо. Если эта сумасбродка вообще когда-то плачет. По крайней мере, ему не довелось лицезреть - в последнюю их встречу она с глубоким моральным удовлетворением запустила в него статуэткой с каминной полки. И ведь чуть не попала!
Александр взглянул на часы - она говорила уже семнадцать минут, не теряя живости речи, блеска взгляда... Лекс взял ее за тонкие, просто нестерпимо холодные пальцы, слегка улыбнувшсь.
По-моему, твой предыдущий собеседник заклеил тебе рот на несколько недель, я прав? А вообще, Лола, я скучал по тебе.-И ведь почти не соврал. Он безумно скучал по тонкому юмору, вечным веселым перебранкам и ощущению общей глупой, но все-таки тайны. А следовательно - и по ней тоже.
Пальцы пробеались по ее руке, зацепившсь за замысловатый перстень - крупный синий топаз покоился в обрамлении из хитросплетения серебряных нитей. В середине камень будто бы становился темнее на несколько тонов. Или это оптический обман? Лекс тряхнул головой, отгоняя наваждение. Кстати! А где же вечный спутник нашей нетипичной слизеринки? О ее привязанности к их практиканту - Луи Монкретьену знали все и даже больше того. Алекс полагал, что если даже не свадьба, хотя чем черт не шутит, то уж по крайней мере - что-то очень громкое и шумное, обсуждаемое всей прессой, непременно должно было случиться! Странно, но пока он об этом нигде не читал. Тем более, что с Людовиком он в неплохих отношениях, можно и спросить....
Слушай, а ты Луи давно не видела?Де Лер вздрогнула, словно от налетевшего внезапно ветра, а потом синий топаз на пальце стал увеличиваться в размерах, все заволокло странной серовато-синей дымкой - Рочестер инстинктивно прижал к себе девушку - ярко вспыхнул белый свет, а может и желтоватый, а может и пламя - Алекс уже не понял, осознавая, что сознание он все же таки теряет...
Ох, какой конфуз...
Отредактировано Alexander Rochester (2010-08-08 00:09:48)
Поделиться32010-08-12 23:37:20
Как же Лолита ненавидела себя. Всю, до последней клеточки, до последней мельчайшей частицы, слабой, безвольной, порабощенной... как хорошо, что отец уже не видит, как низко пала его дочь. Как она, сломя голову, несется черти-куда на встречу с человеком, которому безразлична. И унижается, чтобы встретиться с ним еще раз. Как же она сама себе отвратительна. Но вспоминая вкус его губ, его запах, тихий шелест его голоса, она понимала, что все это бесполезно, у нее просто не хватит сил сказать "нет". Мерлин, как же противно-то! Кто бы мог подумать, что она - Лолита де Лер. Единственная наследница всего состояния этого рода, настоящая дочь своего отца, вредная, капризная, самодовольная, но все же сильная девчонка, будет тайно по отелям встречаться с женатым мужчиной, впадая от него в такую зависимость. Нет, против романа с семейным человеком она ничего не имела, да и ее отец бы только хитро усмехнулся, но вот все остальное... сердце снова больно кольнуло обидой и презрением.
А тут еще этот чертов Рочестер. Откуда он взялся в маггловском отеле? Ах да, он же тоже маггл. Тогда почему именно в этом? Неужели в Париже мало дорогих и фешенебельных гостиниц, нужно было выбрать именно эту? И спуститься в холл именно тогда, когда там была она? И неужели так трудно было сделать вид, что он ее не узнал? Ведь они не были такими уж друзьями, чтобы она неслась ему навстречу, сломя голову и с восторгом бросалась ему на шею, вопя от радости. Нет, конечно, она улыбнулась. Как ей показалось - даже натурально. А потом она просто начала говорить, как научилась только в последние годы - без умолку и без цели. Такую болтовню она разводила, если вдруг кто-то начинал ее спрашивать о ее жизни - у Ло всегда неплохо был подвешен язык, а уж теперь ей сама Моргана велела не останавливаться...потому что когда останавливаешься, начинаешь думать о том, что же ты говоришь. И сразу лезет в голову вопрос: да что же такое, черт побери? Почему так плохо? Почему же она не может жить так, как ей действительно хочется? Ведь она же обещала отцу, давно еще, когда только окончила школу - обещала. что найдет себе хорошего мужа, что родит ему двух наследников - и одному из них даст фамилию де Лер. Она ведь клятвенно обещала ему, что их род не прервется, что она сделает для этого все возможное и невозможное. И что теперь? Черт подери, неужели она соврала родному отцу? Даже самой себе она могла признаться, что не врала Гильермо никогда с самого момента своего рождения.
Лолита подняла глаза на парня, что сидел рядом на диване. В ее номере. В этом самом номере, где еще три часа назад она принимала очередную дозу своего наркотика. И в глазах Рочестера отчетливо плескалась жалость - жгучая, которая растворяла ее не хуже серной кислоты...или что там еще сильнее? Царская водка? Не важно. Она ненавидела жалость...особенно, к самой себе. Ведь она ее не заслуживала. Жалеть можно людей, которые ни в чем не виноваты, а она виновна во всем от "а" до "я".
Еще одна улыбка на его слова.
Я тоже скучала, Лекс. Ты делал мою жизнь пикантной и интересной. - не соврала. И не сказала правду. Вся ее жизнь теперь была на границе лжи и правды, глупости и совести. - Знаешь, давно не видела никого из наших...захотелось поговорить. Как ты сам?
Если он начнет рассказывать, то можно будет слушать. Очень сильно стараться не пропустить ни одного слова - но не думать. Ни в коем случае не думать, почему у него все так, как должно быть, а ты разрушила свою жизнь сама.
Но он все же не стал говорить...он сделал запрещенный удар - врезал со всей силы по самому больному, по незаживающей гноящейся ране в ее душе - по Нему. В прохладном номере под кондиционером вдруг стало жарко, а в груди что-то очень больно сжалось. Девушку замутило. Что потом произошло - она даже толком описать бы не смогла - помнит только его теплое прикосновение. Слишком нежное для этой комнаты.
Лекс...Рочестер! - она потрясла его за плечи, проверила пульс. - Оживи! - никакой реакции. - Оживи! Оживи! Оживи! Ну пожалуйста!! - она пару раз ударила его по щекам, надеясь, что маггловские методы помогут. Или не надеясь...она просто слишком испугалась, чтобы о чем-то соображать. - Алекс, миленький... - Она еще раз тряхнула его за плечи в последний момент понимая, что он очнулся...прямо у нее в руках. Вот только что-то не то случилось...