Кейт в нетерпении перекатывала пальцами в кармане мантии колбу. Девушку так и подмывало перейти на бег, но тогда она могла привлечь к своей персоне ненужное внимание, что было сейчас абсолютно ни к чему. Маленькие тонкие пальчики очень осторожно сжимали склянку, наполненную заветным противоядием. Настоящим противоядием, способным уничтожить все последствия другого древнего зелья, которое однажды уже спасло жизнь Блэку. Магия, а тем более любовная… Казалось бы, что может быть прекраснее?.. Но обмануть истину глупо. Именно поэтому на лицах тех, кто попадался на этот крючок, господствовало временами такое странное и даже отчужденное выражение, что хотелось соболезновать им со словами: “Ты влюбился? Сочувствую…” Поэтому, чем слабее был духом выпивший зелье маг, тем быстрее его пробивало, но сопротивляться долго этому никто не мог в любом случае, а если объект внезапно возникшей страсти ещё и был ему симпатичен до того момента, то вообще пиши-пропало. И потом сам Мерлин запутается в своей бороде, не имея ни малейшего понятия, как быть с этим плющом, прочно обвившем ограду и не позволяющим посмотреть даже сквозь едва видимые просветы, исчезающие с поразительной быстротой. И когда останется одна мгла, никакое контрзаклятие не поможет, ни один зельевар не сможет помочь, а тот человек будет вынужден жить почти в агонии. Именно эти сведения почерпнула Лавли в кабинете мадам Максим, именно поэтому она так спешила, что, как ни старалась бесшумно передвигаться по коридору, простившись с Эванс по дороге в спальню парней, всё равно, как ей казалось, стучала набойками каблуков. Но при этом было очень странным то, что все звуки поглощались и словно испарялись. Или же у студентки внезапно заложило оба уха?.. Но тут же в памяти всплыло её недавнее приключение, когда силки перепугали полдеревни. Неприятный осадок был затоплен тем, что Кейт теперь находилась почти на финишной прямой. Наконец-то она сможет вздохнуть спокойно и отблагодарить Сириуса в полной мере за то, что подставил в библиотеке себя под удар, не позволяя слизеринке выйти из-за стеллажа, хотя она запросто могла сражаться спиной к спине вместе с ним. Проматывая в голове события того вечера, когда пал Хогвартс, студентка окончательно для себя решила, что больше она не намерена себя терзать, поэтому сегодня поздней ночью она сумеет во что бы то ни стало убедить Сириуса в том, что пора заканчивать с этим, пока это не зашло настолько далеко, что потом она ни за что не сможет присмирить свою внезапно проснувшуюся совесть.
Останавливаясь напротив спальни парней, Кейт, выдохнув, толкнула дверь и оказалась в обителе трёх мародёров, одного из которых она очень надеялась найти именно здесь. Уверенность возникла спонтанно, но догадки слизеринки были подтверждены её волшебной палочкой, успевшей нагреться до такого состояния, что уже почти невозможно её спокойно сжимать. Сняв заклинание поиска, Лавли переложила палочку в другую руку, на несколько секунд выпуская колбу из рук, и сделал несколько энергичных движений, чтобы охладить ладонь. Неожиданная лёгкость в руке заставила её забеспокоиться и вынуть ценное противоядие на свет. Неизвестно из-за чего фыркнув себе под нос, Кейт сняла мантию, по пути кинув её на одну из кроватей, и направилась в сторону ванной, на которую до этого палочка стойко указывала. Подавив внезапно возникшее смущение, девушка распахнула дверь и тут же заметила плавающего в мини-бассейне Блэка. Закусив щеку изнутри, скрывая торжествующую до этого улыбку, Лавли тут же изменилась в лице, понимая, куда она зашла. “Разве это нормально?.. Надо было всё-таки подождать снаружи, но теперь уже поздно… Слишком поздно отступать: он уже тебя заметил и теперь тебе придётся всё сказать. Сказать всё так, как видишь это ты…” Внутренний голос вовремя проснулся и тут же заткнулся, помня о том, что его ненароком могут и послать. Да, Лавли могла сгоряча послать любого, даже саму себя. Самобичевание и прочие прелести не обошли её стороной, из-за чего слизеринка очень страдала, вспоминая, как в начале первого курса Распределяющая шляпа просила её хорошо подумать о выборе факультета, видя её разносторонние таланты.
Сириус, уже обративший на Кей своё внимание и спокойно наблюдающий за её действиями, внешне был невозмутим. Почти. Как обычно, в принципе. И кто знает, что стояло за этими серыми глазами, в которых сейчас моментами вспыхивали и тут же тухли уже так полюбившиеся Лавли огоньки?.. Решив, что молчать так неприлично долго – это, как минимум, невоспитанно, девушка начала разговор первой:
— Прости за внезапное вторжение, но я тебя искала… — опустив глаза, Кейт тряхнула волосами, собирая остатки воли в кулак, чтобы только поскорее закончить эту миссию, и для уверенности вновь ощутила в ладони склянку. — Догадываешься, что внутри?.. — приседая на корточки и поднося к лицу Блэка противоядие, слизеринка чуть заметно покраснела неожиданно даже для себя. Щёки едва вспыхнули, но Лавли, помотав головой и отогнав наваждение, всё-таки сумела продолжить свою речь: — Это не игра, Сириус. Ты должен меня услышать, не поддавайся действию этого зелья… Ничего хорошего не выйдет, пока твоя кровь бурлит от него. Прислушайся к моим словам, — слизеринка к концу разговора сама не заметила, как повысила голос, одной интонацией давая понять всю важность сказанного. Возникла пауза, когда Блэк молчал, а Кейт просто ничего не говорила. И тогда девушка ещё раз уже очень хорошо осознала, что находится в ванной комнате с молодым человеком, который… абсолютно обнажён и теперь спокойно смотрит на ней, ничем пока что не выдавая своих эмоций. Только глаза неопределённо посверкивали чуждым ей огоньком. Лавли, подойдя к бортику на расстояние пол-локтя, присела на корточки и, внезапно сдавив пальцами колбу, едва не раздавила не самое прочное в мире магов стекло. Опасаясь за целостность противоядия, она поставила склянку на пол и перевела взгляд на Сириуса, который, чуть подавшись вперёд, всего лишь легко коснулся губами её губ. Почти успев испугаться, что гриффиндорец сейчас вылезет из воды, Лавли не успела одуматься, как поняла, что оказалась рядом с парнем в опасной для обоих близости. Громкое не то буль, не то плюх громом прозвучало в ванной, отдаваясь в голове Кейт, мгновенно промокшей до нитки, да чего уж греха таить – до последней нитки… Не находя от шока слов, Кейт бросила взгляд вниз и в ярости сжала зубы, прекрасно представляя, как всё это выглядит со стороны. Девушка, парень в душе, внезапное проникновение к нему, почти несанкционированное… И попробуй потом докажи, что ты его зельем хотела напоить. Спасти, в конце концов. Ха! Да кто тебе поверит? Сама пришла, а значит… Значит, хотела прийти, оказаться рядом, ближе. Щёки Кейт залил бы настоящий румянец, не будь она настолько зла. Её глаза метали молнии, вовсе не сочетающиеся с тем, в каком виде она теперь предстала перед Блэком. Тонкая ткань забавно топорщилась в разные стороны в воде, кончики волос плавали на поверхности, сам же Сириус тихо усмехался, видя реакцию Лавли, и, уже предвидя дикий вопль возмущения, достаточно властно прильнул к её губам, как только заметил, что Кейт хлопнула ладонями по воде, поднимая фонтан брызг и возмущаясь: "Блэк! Гиппогриф тебя…" Руки, безвольно находящиеся на поверхности, всё-таки вцепились молодому человеку в плечи. Девушка хотела отстраниться, хотела укусить его за губу, хотела оттолкнуть от себя, хотела… Да мало ли что она хотела… На самом деле, она хотела именно того, что сейчас случилось.

Вода успокаивала и расслабляла, позволяя смыть с себя (хоть и таким немного странным способом) всё то негативное, что накопилось за этот длинный и, казалось бы, нескончаемый вечер… Как же Кейт хотелось по пути к Блэку поскорее расправиться с этой миссией, возложенной по собственной воле именно на плечи девушки, и как можно раньше упасть на кровать, провалиться в глубокий сон, забываясь при этом и не думая ни о чём. Усталость минувших дней накапливалась постепенно, хотя в те моменты, когда Сириус был рядом, Кейт забывала о той горе проблем, которая висела у неё за спиной. Из-за зелья они перестали общаться нормальным, привычным до этого способом, точнее, привнесли в него нечто новое и более интимное, нежели стукание лбами над одним редким экземпляром, который мадам Пиннс категорически отказывалась выдавать на руки, зная, как "бережно" некоторые студенты обращаются с книгами. Палочка хоть и могла устранить чернила и видимую грязь, но тратить на эту магию библиотекарше не хотелось, а потому она прививала культуру обращения с литературой именно в такой форме. И Кейт нравились эти их совместные поздние вечера, когда она могла почти полностью расслабиться, зная, что Сириус по какой-то причине очень хорошо относится к ней, несмотря на то, что студенты учатся на разных факультетах, соревнуются друг против друга в квиддиче и вообще порой ведут себя как подростки. Но почему "почти", спросите вы?.. Ну, не могла Кейт никому довериться полностью и безоговорочно. По крайней мере, пока… Постоянно играть роль неприступной девушки выгодно, так что со временем эта ипостась становится её второй натурой, прочно сливающейся с настоящей Лавли, неизвестной практически никому. И чтобы до неё добраться, нужно нечто такое, способное растопить все ледники и затопить всё рациональное, что есть в слизеринке. Поддаваться эмоциям она считала слабостью, но при этом так любила нарушать созданный ею же самой запрет, тем самым доказывая одну аксиому: детей не приносит домовик и не доставляет сова, а всё происходит традиционным способам: двое встречаются, знакомятся, женятся. Ну, если говорить сухими фактами, то так оно и было, но надо не забывать о том, что всё это сопровождается неимоверным по своей силе счастьем, которое каждый маг за всю свою жизнь мог испытывать (всё-таки в чём-то магглы были правы, говоря о том, что ради любви человек готов на всё: яркий тому пример – Беллатрикс, любящая Тёмного Лорда всей своей тёмной душой, но не отступившая от него до последнего вздоха). Но вернёмся к тому, что произошло за последние несколько дней. Всего ничего для продолжительности жизни волшебников, но по степени важности это было самым сильным, что случалось с девушкой за все её семнадцать лет жизни. Можно бесконечное число раз влюбляться, но любить по-настоящему ты сможешь лишь однажды. Даже самые развратные и пошлые из всех развратнейших и пошлейших не могут этого отрицать. Если человек не любил, то он потерял много. Слишком много… И чтобы оценить истинный размер трагедии, не нужно быть предсказателем и смотреть в хрустальный шар, в котором плавает дымка, в которой многие видят именно то, что хотя там, на дне, найти. Так вот сейчас, если Лавли только попробует начать отрицать очевидное, а именно это незабываемое ощущение – быть и чувствовать себя любимой, – то пусть её опутают дьявольские силки и утащат под землю… Уж саму себя обмануть невозможно, по крайней мере, Лавли никогда не могла. Её очень часто мучила совесть: причём иногда даже без повода, но поделиться этим с кем-нибудь для неё было невозможно, потому что опять же начались бы ненужные разговоры, которые Кей на протяжении шести с небольшим лет успешно пресекала и истребляла на корню, зашивая одним взмахом палочки рот того студента, который неудачно для себя связался явно не с тем человеком.
Итак, вернёмся всё-таки к противоядию… Всего один его флакон, ценность которого имела сейчас запредельные границы. Оно просто было бесценно. Как и любая истина, которую невозможно долго скрывать под грязью и мороком. Правда сметёт на своём пути любую неискренность в отношениях. Как же Лавли надоели интриги, осточертели склоки и так выводили из себя некоторые одарённые личности, что хотелось извлечь их всех из своей отменной памяти, которая не позволяла слизеринке подобной роскоши, и утопить в их же нечистотах. И вот теперь, когда финишная прямая была в пределах поля зрения, Кейт понимала, что пришло время принимать серьёзные решения, за последствия которых нужно отвечать одному, так как время, когда можно было спросить совет у кого-то, прошло, и теперь именно она была в ответе за все свои поступки. Ощущение счастья, выросшее внутри Лавли, грозило лопнуть, как мыльный пузырь, на который немного сильнее нужного дунули. Всего лишь ветер?.. Разве дело только в нём? Скорее, важно то, что находится внутри шарообразной субстанции. Образы, мелькающие перед глазами и мешающие сосредоточиться на разговоре, обволокли Кейт со всех сторон и погрузили её в дурманящее состояние, когда она оказалась сидящей на бортике после того неожиданного поцелуя, от которого моментально стало жарко не из-за тёплой воды в мини-бассейне, а из-за приятно разливающегося внутри девушки чувства. Чувства?.. Чем являлся этот внезапно возникший термин, который отличается от обычных эмоций? Наверное, ответы на эти вопросы получать было рано, но они уже явно назревали в мозгах девушки, которая, несмотря на накатывающее волнами смущение от того, в чём предстал перед ней Блэк, вылезая чуть поодаль из мини-бассейна и почти вальяжно одеваясь, не переставала думать обо всё, что было. Во всех движениях Сира чувствовалась пластика, немного дикая, напоминающее даже не совсем человеческую, но углубляться в эти размышления не было времени: нужно было как можно скорее увидеть, как противоядие подействует. Девушка со странным чувством смятения ждала этого поцелуя, который остановил бы раз и навсегда влияние древнего любовного зелья. Лавли была уверена, что всё делает правильно, однако её до сих пор бросало в жар даже от одетого Сириуса, который был так маняще привлекателен, что хотелось прямо сейчас поцеловать его, но нужно было дождаться того, как содержимое склянки окажется во рту Блэка, оседая на губах, благодаря чему поцелуй бы и стал катализатором. Хотя можно ли было назвать избавление от всего этого химической реакцией?.. Это было немного грубо, как минимум. Учёные-магглы, конечно, оценили бы ваше заявление, но в мире магов всё гораздо сложнее, отчего обычному человеку не всегда понять все хитросплетения процессов, связанных с ядами и их обратными зельями.
Почему-то Кейт не хотелось ничего говорить больше. Она с замиранием сердца ждала этого поцелуя. Возможно, самого последнего, который ей подарил человек, почти по-настоящему любящий её, хоть и под действием древней магии. Чувство вины постепенно стало исчезать из всех уголков души, которая так ныла и болела всё то время после того, как пал Хогвартс. Непонятно было, почему Лавли так тряслась из-за этого. Хотя… Возможно, всё дело в том, что за это время, когда слизеринка увидела настоящего Блэка, её мнение улучшилось настолько, что она позволила кристалликам льда растаять вокруг сердца, практически освобождая к нему путь. Одинокая слезинка запрыгала в левом глазу, после чего правый глаз присоединился ко всему этому безобразию, так что теперь Кей не могла видеть выражение лица Сириуса, а потому просто закрыла глаза и безумно нежно коснулась губами его губ, вкладывая в этот поцелуй частичку себя, которую и заметил Блэк, когда общался с Лавли вне занятий да и на уроках тоже. Библиотека не раз закрывалась так поздно только из-за них, но разве это было важно, когда студенты обсуждали чьё-нибудь восстание трёхсотлетней давности и его влияние на современное общество?.. В общем, эти двое всё-таки стоили другу друга, поэтому так грустно было осознавать, что сегодня всё закончится и не будет больше этих сладких минут, когда Лавли таяла в руках Блэка… Неужели всему хорошему всегда приходит конец?..Или это было то самое исключение из правил? Кто знает, кто знает…

…Прохладный осенний вечер не предвещал ничего, что могло бы означать то, что сегодня произойдёт нечто из ряда вон выходящее. Однако в Большой зал буквально фурией влетела Кейт, разгневанная очередным идиотом, который решился предложить девушке свидание со своей персоной за деньги. Едва не запнувшись об чью-то хитрую подножку и злобно бросив взгляд на волшебника, которому всё это показалось интересным и забавным со стороны, слизеринка внутренне отметила про себя, что на Рождество он будет валяться в Больничном крыле (если вообще доживёт до него). Просто сейчас ей не хотелось думать ни о ком и ни о чём. Хотелось реветь, плакать навзрыд, терзая собственную душу, именно поэтому девушка кинулась в гущу людей, зная, что на публике ей будет проще совладать с эмоциями. Правда, она забыла сделать поправку на то, что давно не пила, а теперь сразу начала такими темпами… Лавли слышала, что кто-то подходил к ней, задавая глупые и ничего не значащие вопросы. Она чувствовала, что всем им, на самом деле, откровенно плевать на её внутреннее состояние. И делали они это даже не из-за чистого любопытства, а с гораздо более грязным последствием – распусканием нелепых слухов. Глупо было надеяться на то, Лавли могла сболтнуть, хоть и доподлинно известно, что у большинства пьяных язык развязывается… Ну, в какой-то мере, но только не сейчас и не у неё, если быть совсем точными. Слизеринка умела пить молча, щурясь, когда кто-то пытался вновь подсесть к ней, после чего искренне жалел, что вообще замарал место на лавке. Надолго пыла не хватало ни у кого, так что в скором времени, когда все расселись по парочкам, Кей почти осталась одна. Как обычно. Как и всегда. Не считая тех редких моментов, когда лучшими собеседниками для неё становились книги, благодаря которым девушка очень сильно преображалась, особенно когда удавалось заполучить какой-нибудь редкий экземпляр из Запретной секции. Сколько раз Лавли чуть не засыпала на подоконниках замка, однако она вовремя вспоминала о том, каково будет, если в момент пробуждения она увидит лицо Филча, склонившееся над ней. Почему девушка не занималась в библиотеке?.. Возможно, она любила одиночество… Точнее, привыкла к нему, а привычка, как известно, – вторая натура. Правда, достаточно часто компанию ещё в библиотеке слизеринке успевал составить Блэк. На что её однокурсники лишь презрительно шипели, но Кейт была выше этого: ей было абсолютно не до их пустой болтовни и никчёмного трёпа. Тем более что Сириус игнорировал их реплики и ехидные комментарии, лишь тихо посмеиваясь себе под нос, чем очень забавлял девушку. И вот сейчас, когда Лавли дошла до самой грани, когда каждая следующая капля алкоголя будет конкретно сносить башню, рядом со слизеринкой вновь находился Блэк, непонятным образом возникающий именно тогда, когда ей был нужен хоть кто-то, кто понял бы, ничего не говоря вслух и не осуждая. Сириус был великолепен в своей парадной мантии, как смогла заметить Кей, а его безупречные манеры, английское поведение вообще обезоруживали, но вместе с ними девушка также не раз замечала те дьявольские огоньки, которые плясали на дне серых глаз гриффиндорца, уже успевшего прославить вместе со своими друзьями на весь Хогвартс. Теперь, когда Лавли уже реально перестала понимать, где находится, и в полной мере осознала, как же сильно она от всего устала, девушка плавно опустила голову на плечо молодого человека, которое было очень вовремя ей подставлено. Прикрыв глаза, Кейт расслабилась настолько, что до неё лишь спустя несколько минут дошло, что что-то не так, а именно то, что она целуется. А когда она соизволила приоткрыть глаза, то увидела перед собой тёмные волосы, знакомые черты лица… Мыслей в голове уже не осталось, поэтому девушка лишь недовольно поморщилась от шума, отстраняясь от Блэка, который ей почему-то приснился, как она сама для себя решила. Лавли всё никак не осознавала реальность происходящего, списывая всё на дурное настроение, отвратительный вечер и огромное количество выпитого, в которое запросто могли что-то подмешать. Не опасное, но в чём-то компрометирующее. Наутро Кейт почти убедила себя в том, что это точно был сон. Правда, в этом сне до подземелья её провожал опять Сириус. И дело явно не остановилось на четырёх поцелуях, как в Большом зале. Хотя к концу даже прирожденная педантичная немка сбилась со счёта… Стоило ли верить в то, что это действительно было?.. Наверное, да… Иначе чем объяснить тот факт, как её спину очень часто кто-то буквально прожигал в тёмных коридорах?.. Выяснять, кто находится за очередным гобеленом зачастую, не было времени и сил, а зря, как выяснялось сейчас.
Невозможно было более скрывать в себе тот факт, что Кейт уже давно относилась к Сириусу не как к простому другу, которых у неё хоть и не было, но если бы у слизеринки спросили, кому из однокурсников девушка доверяет больше всех, то ответ был бы таким: Блэк. Уж непонятно, чем гриффиндорец её привлёк, так как эти двое были такими разными на первый взгляд. Но стоило присмотреться, как находилось множество сходств, возникающих на общих интересах: таких, как квиддич, книги, учёба. “Ничего особенного”, — подумаете вы и глубоко ошибётесь. Именно отношения, возникающие не на физическом влечении, а на простом общении, бывают самыми прочными, если всё-таки завязываются, конечно. Ведь им, в принципе, может помешать как любой внешний, так и внутренний фактор. Кейт переминалась с ноги на ногу, покачиваясь на пятках и пытаясь осознать, что же произошло с её сознанием за последние несколько недель. И даже если делать поправку на порталы и перемещения во времени и пространстве, то всё равно всё выглядит как-то неубедительно. Скорее, как обычная отмазка, на которую продолжаешь надеяться, убеждая себя, что всё дело в смене климата и времени. Но Кейт не была бы собой, ни пытайся размышлять обо всём абстрактно, словно это произошло не с ней. И выход постепенно вырисовывался более чем очевидным: её тайная симпатия к молодому человеку переросла в очень сильную влюблённость, которая резко cтала прогрессировать после того, как Лавли увидела взаимные чувства, хоть и под действием зелья. Но всё это стало неважно, когда противоядие подействовало полностью. Теперь Лавли избавилась от преследующего её днями и ночами чувства вины перед Блэком, что слизеринка влюбила его в себя, хотя у него и была девушка (хорошая поправка: была), правда, девушка спасла его жизнь при этом, но совесть всё равно грызла её сознание, заставляя сомневаться в том, что Кей вообще является одной из представительниц серебристо-зелёного факультета. Она была наглой, расчётливой, порой грубой, но почти всегда в меру, при этом никому не позволяя собой вертеть. Последний год – точно, а до этого… Что ж… У всех бывают неудачные опыты. Благо, дело далеко не зашло, остановившись на самой убойной стадии, более известной как полнейший вынос мозга. Но с Сириусом Кейт было наплевать на тех, кто был "до": точнее, их просто не существовало больше. Рассеянно наблюдая за тем, как гриффиндорец высушил её мокрую одежду и не позволил щеголять мокрой шевелюрой, Лавли, не поднимая головы, изучала пол в ванной. Не ощущая больше в руке заветного пузырька с противоядием, девушка неуютно поёжилась, сжимая пальцы с такой силой, что они белели и наливались после кровью, которая только быстрее гналась после этого по артериям и венам. В виске стучали слова разных людей, сказанные слизеринке за последний месяц, но все они сливались в одно сплошное разноцветное чернильное пятно, где нельзя было различить никого конкретного. Именно поэтому Сириус, пытаясь найти на дне глаз Кей что-то определённое, всегда тонул там, не находя мгновенного ответа на свои вопросы. Надо было копнуть глубже, но нужно ли всё это?.. Очевидно, да. А может, и нет? Никто из них не брался утверждать однозначно. Никогда до сегодняшнего дня, когда Блэк сам вспомнил те минуты уединения в библиотеке, в ловушке, которые они провели вместе, прячась от Пожирателей Смерти. Сердце предательски ёкнуло от воспоминаний, а сам Сириус улыбнулся, наблюдая за реакцией девушки. Не будь в ванной так темно, он бы запросто заметил едва различимый румянец на бледных щеках, который свидетельствовал о том, что Кейт прекрасно помнила, что целоваться они начали ещё до того, как отравленный кинжал чуть не убил Блэка. Прикосновение чуть дрожащих от волнения пальцев, дежавю того, что когда-то это уже происходило, а теперь можно начать почти заново, но продолжить уже без свидетелей. Одни, абсолютно одни… И никто им в кои-то веки не помешает. В их распоряжении наступающее утро. Затягивающийся поцелуй выветривал все разумные мысли, а сама Кейт наконец-то отдалась своим чувствам, отвечая Сириусу и позволяя ему любить её. То, чего ей больше всего хотелось, скоро должно было стать реальностью. Иначе отчего так дрожало её тело, расплавляясь в руках гриффиндорца?.. Бабочки давно были сметены тайфуном, зарождающимся внутри Кейт. Блэк, легко подхватив девушку и прижав её к себе, по сути, закрыл тему о пути назад, которая могла возникнуть, но была утоплена и растворена в том затяжном поцелуе, от которого они уже начали сходить с ума, желая ощутить друг друга ещё сильнее, с ещё большей страстью и отдачей, растворяясь в партнёре без остатка. Да, они могли сидеть и вместе что-то делать по учёбе или даже просто болтать, но мысли о близких отношениях у них никогда не возникало. Точнее, не было повода, чтобы подумать об этом. Так что в итоге зелье сыграло с ними не такую уж злую шутку, как могло показаться изначально. Это было началом конца прежней жизни, которая неумолимо дописывала последние строки, чтобы дать возможность перевернуть страницу и начать всё с чистого листа, без зелий, без всего того, что могло помешать или мешало. Сириус опустил Кейт на постель и подарил ей один из самых нежных своих поцелуев, от которых слизеринка поняла, что больше не в силах сопротивляться тому зову природы, который буквально терзал, стягивая всё внутри и напрягая тело девушки до непонятного состояния. Губы, руки и движения молодого человека, словно по кирпичику, разбирали ту невидимую стену, которой девушка сама себя забаррикадировала. Прижимая к себе Блэка, Лавли вновь пробежалась пальцами по пояснице, освобождая молодого человека от небрежно застёгнутой сорочки. Получив доступ теперь уже ко всему торсу Сириуса, девушка сразу же не упустила возможность, исследуя каждую клеточку его тела на ощупь, чуть царапая и мягко поглаживая различные участки. Не желая отпускать от себя парня, Кей всё же на несколько мгновений оторвалась от губ Блэка, позволяя ему снять с себя верх школьной формы. Ненужная и только мешающаяся теперь деталь нижнего белья была расстегнута и отброшена на пол, где о ней тут же забыли. Глаза Лавли уже давно так не блестели, а все её движения становились такими податливыми, но вместе с тем нетерпеливыми, что Сириусу приходилось сдерживать себя, чтобы буквально не сорвать с Кейт остатки одежды, так соблазнительно прикрывавшие низ живота и верхнюю часть ног. Девушка потянулась, открывая Сириусу прекрасный вид на своё наполовину обнажённое сверху тело. Его губы скользили по её нежной коже, чуть останавливаясь на самых чувствительных местах, от которых Кейт уже не раз заглушала стон только поцелуем, жадно тянувшись в такие моменты к губам Блэка и страстно целуя. Предрассветное состояние обещало затянуться, так что оба никуда не торопились, пока только знакомясь друг с другом и трепетно изучая торсы…