Матч Слизерин VS Гриффиндор был выигран золотисто-красным факультетом. Впрочем, чего Вы ожидали?.. Ни Поттер, ни Блэк, ни остальные не собирались уступать. Одно плохо - Уайт не принимала участие в матче из-за того, что ее по ее же глупости отстранили от игры, плюс назначили неделю наказаний. Сириус не знал, что именно вытворила девушка, но понимал, что это должно быть что-то серьезное. Джульетта же, будучи весьма вспыльчивой натурой, не пришла даже на матч.
По окончанию матча, игроки шумно разбрелись по своим гостиным - Гриффиндор громко праздновал, Слизерин - не менее громко позмущался проигрышу. Разумеется, вопли дело не поправили. И победителями все равно остался Гриффиндор. Веселье перенесли в общую гостиную, где Поттер напару с ребятами откупорили множество бутылок огненного виски, запасенного еще с прошлого похода в Хогсмид. Эльфы-домовики услужливо приготовили ребятам несколько блюд, дабы на славу постаравшиеся игроки уталили зверский голод. Блэк просто отдыхал в стороне, неспешно попивая виски. Ноги закинуты на столик, сам парень чуть сполз в кресле вниз, опустив свободную от бутылки руку на подлокотник. Огонь приятно полыхал в камине, своими ярко-красными языками лаская дрова. Сириус задумчиво отпивал по глотку алкоголя, размышляя, что они и вправду неплохо постарались. Настолько неплохо, что у Блэка болели все мышцы. Как изнутри, так и снаружи. Вздохнув, Блэк повернул голову в сторону веселящихся. День только начинался. И ребята отметив победу, решили немного пройтись, а уже ночью закатить настоящую вечеринку. Поттер прихватив своих друзей, стал выталкивать их на выход. Он звал и Сириуса, так как не хотел идти куда-либо без своего лучшего друга, но Бродяга сделал самые несчастные глаза и заверил Сохатого, что и шагу не пройдет, так ему хотелось спать. Джеймс не посмел морально насиловать друга и пожелав ему удачно выспаться, покинул гостиную, шумно спускаясь по лестницам вниз. Вплоть до третьего этажа были слышны вопли гриффиндорцев во главе с Поттером. Сириус укоризненно качнул головой, допивая свое виски. Домовики, сообразив, что юным магам пока еда не понадобится, по-быстрому стали пребираться, чтобы никто из учителей их не увидел.
Блэк молча продолжал сидеть в кресле и смотреть на огонь. На языки пламени, азартно полыхающие в камине. Чуткий слух Сириуса уловил движение наверху, и Сириус во избежание долгих и нудных разговоров, поднялся на ноги, потягиваясь. Он успел привести себя в порядок, единственное, он не одел мантии, так как все равно собирался спать. Джинсы и белоснежная сорочка. Даже на ноги парень ничего не одел, оставшись босиком. Прохладный пол приятно щекотал пятки, и Бродяга в последний раз обернувшись на камин, направился в сторону лестницы. Сон казался ему спасением после напряженной игры. Даже прохладный душ не помог остыть после матча. Возбужденный и одновременно уставший, Сириус очень медленно поднимался по лестнице, словно предварительно любовался каждой ступенькой. На лестнице, у самой двери, ведущей в спальню девочек, Блэк столкнулся с Джульеттой, которая была очевидно не в духе, что нисколько не удивило парня. Он неприкрыто взглянув на девушку, чуть усмехнулся своим мыслям.
- Рад тебя видеть, Уайт. - коротко приветствовал он девушку, словно видел ее раз в неделю. Но... Это Сириус Блэк. Человек, чьи эмоции и чувства практически потуплены из-за многочисленных семейных ссор. Да, его многочисленные свидания и флирты хоть и развивают его тоску, но все равно... Гриффиндорцы лучше всех знают, кто такой Блэк наедине с собой. Минуты, когда он в полном одиночестве сидит напротив камина, можно отнести к редчайшим, ибо только тогда видно его настоящее лицо. Без тени улыбки или усмешки, без ироничного и скептического взгляда. Спокойное, равнодушное, но вместе с этим грустное выражение лица и "волчья тоска" в глазах. И это в семнадцать полных лет, когда принято веселиться и не думать о плохом. Но, у каждого свой путь, своя жизнь, своя дорога... Как говорят Мародеры между собой: - "Карта Мародеров. Найди свой путь сам..." Да, это так. Каждый должен искать выход сам. Без посторонней помощи. Но Сириус пока не видел выхода. Он знал, что должен найти, но не видел. Побег из дома - это лишь отсрочка решения. А ведь сколько всего надо обдумать... Но сейчас Блэк не хотел думать о своей семье, которая считала его предателем, но самом деле сама предала его, бросив на произвол судьбы. Отец, который раньше смотрел на него с надеждой, отвернулся от него. Мать, питавшая свою собственную надежду, открыто ненавидела сына... Старшего сына...
Сириус на миг опустил глаза, после враз вскидывая задумчивый взгляд на Уайт.
- Жаль, тебя не было на матче... - протянул он, как-то отрешенно делая шаг вперед, поднимаясь на еще одну ступень и останавливаясь, выклядывая в окно. Оттуда была видна Хижина Хагрида. Лесничий всегда готов был помочь Мародерам, даже иногда рискуя своим местом в Хогвартсе. Но они его любили и уважали. Сириус встал напротив окна, молча созерцая, как осеннее солнце более не грея, просто освещает землю, заливая ее яркими, золотистыми лучами. Опустив голову, Блэк уткнулся лбом в холодное стекло, пытаясь утихомирить свое возбуждение после матча. Так было всегда, но об этом никто не знал, не считая Мародеров.

Сириус чуть повернул голову в сторону девушки и наградил ее усталым взглядом, полным не только физической усталости, но и моральной. И вторая была больше. Блэк понимал, что квиддич - единственное что могло свести с ума Уайт. Она готова была вытерпеть любое наказание. Но только не касающееся квиддича. А сегодня ей сделали больно. И Блэк нисколько не обижался на повышенные тона. Развернувшись, парень сделал два шага в сторону девушки, заглядывая ей в глаза и долго и пристально смотря на нее. Глаза Сириуса чуть погрустнели, но это нисколько не помешало ему склониться, едва ощутимо касаясь точенным носом щеки девушки и прикрывая глаза на какой-то миг. Вдохнув приятный аромат Уайт, Бродяга отстранился.
- Глупая девочка... - тихо заметил он, присаживаясь на край подоконника и прислонив голову к оконной раме, посмотрел как вечер вступал в свои права. На душе стало как-то грустно и тоскливо. Приоткрыв окно, парень достал пачку сигарет и закурил. Ему было все равно. Выкурив две сигареты, парень взялся за третью. Бросив взгляд на все еще злую Джулс, Сириус поднялся на ноги, откладывая пачку сигарет и саму сигарету, и подойдя к девушке, взял ее лицо в свои ладони, всматриваясь ей в глаза. Простояв так с минуту, Блэк припал к губам девушки со всей страстью целуя ее, словно боясь, что ее отнимут у него вот именно в этот момент.
Сириус давно, очень давно не целовал Джульетту, которая либо нарочко избегала его, либо правда не могла пересечься с ним. Но факт в том, что они редко встречались, и еще реже оставались наедине. Сейчас же Блэку безумно захотелось поцеловать эту вздорную девчонку, которая порой сводила его с ума своими выходками и заставляла вытворять вещи не подвластные простым объяснениям. Прижав ее к стене, Сириус и так возбужденный после игры, ощутил что его охватывает огромное желание... И не кого-то там поймать и затащить в постель. А именно Джульетту Уайт. Его губы обжигали ее кожу поцелуями, так как Сириус с губ девушки неспешно перещел ей на щею, нежно, но одновременно страстно целуя каждый миллиметр ее кожи. Его руки легли ей на бедра, чуть сжимая их и тем самым прижимая к себе. Его губы вновь коснулись ее губ, сливаясь в более страстном поцелуе и Сириус понимал, что не хочет отпускать девушку. Однако, он понимал так же, что не красиво набрасываться на Джулс, поэтому собрав всю свою силу воли, он отстранился, но не на много, а всего лишь на пару миллиметров. Опустив голову, Блэк выдохнул, но напрочь отказался открывать глаза. Оставаясь так, он уткнулся носом в шею девушки, вдыхая аромат ее кожи и мягко касаясь ее губами. После чего все же отстранился.
- Прости. - тихо прошептал он, вскидывая руку и убирая волосы с лица одним движением, которое по слухам сводило многих с ума. Вздохнув, Сириус остранился еще на пару миллиметров, но девушку по-прежнему не отпускал. Ему хотелось чувствовать ее горячее дыхание на своей коже, ощущать вкус ее губ на своих, чувствовать ее руки на своем теле... Но он понимал, что им в любой момент могут помешать. Или же сама Уайт психанет и сбежит, предварительно наградив Блэка пощечиной. Но Сириус не боялся ни одного из вариантов. Он не хотел отпускать Уайт. И не собирался. Вскинув на нее враз вспыхнувшие глаза, Блэк вновь страстно поцеловал девушку. Вся страсть и неугомонное желание бушевало в парне,желая продолжения с более насыщенными подробностями нежели обычные банальные поцелуи после ссор. Даже если бы ему взамен Джулс предложили первую красавицу мира, то он бы отказался, так как хотел только ее. Его губы неспешно перешли на шею Уайт, а дальше Сириус просто растегнул ей мантию, чтобы не мешала ему. Пробежавшись по первым трем пуговичкам блузки, Блэк растегнул их и продолжил нежно целовать кожу Уайт ниже шеи. Ему было все равно что их растанут. Он забыл обо всем, продолжая целовать Джульетту, слыша ее реакцию на его ласки.

Усталось неспешно отступала, уступая место страсти. Необузданной, сводящей с ума страсти. Сириус практически втолкнул Джульетту в спальню, пинком захлопывая за собой дверь и даже не замечая, что мантия и сорочка уже на полу, повалил девушку на кровать.
- Пусть происходит. - отозвался Блэк, одним движением скидывая с Джульетты остальную одежду. Ему было все равно, что за окном вечер и что скоро все начнут возвращаться по комнатам. Ему было плевать, что может прийти МакГоннагал. Однако, словно по волшебству (интересно, кто постарался?) полог сам по себе упал, скрывая кровать и соотственно обоих магов от всех, кто мог войти и стать невольным свидетелем происходящего. Сириус скользнул рукой по шее, груди, животу Джулс, спускаясь ниже и задерживая руку в самом низу живота. Его губы тем временем коснулись сперва кожи на шее ведьмочки, после сползая все ниже и ниже. Особое внимание, Блэк уделил груди гриффиндорки, нежно потягивая губами соски, и скользя рукой ниже, как выражался сам Бродяга, в междуножье, и слегка пошевелил там пальцами. А чего Вы ожидали от парня, который всегда после игры, после матча бывает возбужден, словно его совращали тысячи обнаженных красоток?.. Сириус далеко не железный. Он вполне может контролировать свои эмоции и чувства при всех, но наедине может просто сойти с ума и свести с ума любую своими ласками. Вот и сейчас, изящные пальцы аристократа мягко теребили клитор девушку, возбуждая ее и вызывая стоны в тишине комнаты. Было такое ощущение, что вся Школа сейчас сбежится в спальню. Но этого не случилось только потому, что они были одни. В Башне Гриффиндора. Все все еще праздновали победу и явно не собирались возвращаться в ближайшие несколько часов. Губы Сириуса перемещались с одной груди на другую, неспешно спускаясь ниже, и проводя кончиком языка по плоскому животу девушки, заставляя ее выгибаться под его руками и прочими частями тела и лица. Рука продолжала ласкать клитор все больше возбуждая гриффиндорку, а вторая рука скользнул по животу Джулс, направилась вверх. Проведя раскрытой ладонью по груди Уайт, Сириус слегка сжал ее (грудь соответственно, а не Уайт).
Блэк понимал, что возможно не стоило всего этого делать тем более, что девушка потом могла пожалеть об этом, но он так же понимал, что не в силах остановиться. Его возбуждение росло с каждой секундой, но он хотел доставить удовольствие Джульетте подольше, чтобы она перевозбудилась и тогда действительно стоит наложить на комнату звуконеприницаемое заклинание, иначе их застукают на самом интересном месте. Сириус же хотел получить максимальное удовольствие от девушки, которую не раз ловил в школьных коридорах, которая не раз оказывалась в его объятиях и просто таяла в его руках, которая не раз выводила его из себя, которую он часто ловил в раздевалке и там прижав к стене, долго и пристально смотрел ей в глаза, от которой иногда получал по морде, но которая ему безумно нравилась, и которую он хотел. Она сводила его с ума своей фигурой и жестами, своими формами и манерой поведения. Он иногда мог долго любоваться ее тренировкой и пару раз даже случайно наблюдал как она переодевается, но тогда ничего не выходило, ибо то кто-то зайдет, то мимо пройдет. Сейчас же оба мага получили уникальную возможность уединиться, и ни о чем и ни о ком не думать. Возможно, этого и правда не стоило делать, но рука Сириуса уже активно действовала между ног у Джулс, а губы вновь вернулись к груди, касаясь кончиком языка сосков, нежно потягивая их губами и слегка покусывая.